169651/

Анекдот от истории. Сколь верёвочка ни вейся, а совьёшься ты в петлю

#Культура 15 января 2024, 06:05 Владимир Апаликов / Культура

Роман Медокс в своей жизни прекрасно умел делать три вещи: соблазнять женщин, морочить головы должностным лицам и отбывать долгие сроки во всякого рода узилищах.

 

Ах да, был у него ещё и четвёртый талант — исхитрялся подлец сбегать из-под самой строгой стражи.

 

Сын вырос оторвой

 

Петровский театр


А ведь происходил из самой что ни на есть приличной семьи. Родитель его — Майкл Медокс прибыл сюда с туманного Альбиона в 1766 году, стал здесь Михаилом Егоровичем, преподавал наследнику трона, основал первый общественный музыкальный театр Москвы — предтечу Большого театра и прочая, и прочая. Был в фаворе и искреннем уважении.



Роман Медокс


Сын же неведомо почему вырос оторвой. В обеих столицах гремели его скандалы по женской части и по всяким другим. Терпение папы в конце концов лопнуло, он отправил анфан террибль — ужасного дитятю — в армию, в штаб к знаменитому атаману Платову.



Однако служба там длилась недолго. Продолжалась война с Наполеоном. Платовские казаки частенько ввязывались в бои, где запросто можно было словить пулю, что отнюдь не привлекало юного повесу. Однажды в штабе хватились корнета Медокса, а его и след простыл.


Вместе с ним пропали и две тысячи полковых денег — сумма по тем временам огромная.


На сцене — поручик Соковнин


Вице-губернатор Кавказской губернии барон Пётр Врангель весьма впечатлился, увидев визитную карточку с золотым обрезом. На ней было начертано: «поручик лейб-гвардии, адъютант министра полиции Александр Соковнин». А когда сам обладатель карточки появился в кабинете, барону и вовсе захотелось встать навстречу.


Молодой офицер в блестящем мундире, щеголяя отменной выправкой, чётко отрекомендовался, передал официальные бумаги, выправленные по всей форме. Из них следовало, что поручик Соковнин по личному поручению министра полиции Александра Балашова направлен для формирования отряда из горских воинов для окончательного разгрома Наполеона.


Вице-губернатор изъявил полную готовность содействовать благородной миссии прибывшего. Для начала ему были выделены 10 тысяч рублей на поощрение горских князей. Соковнин отправился в поездки по дальним аулам. По возвращении всякий раз в его честь устраивались балы, он был принят в лучших домах Георгиевска — тогдашнего центра губернии.


Сразу несколько семей питали надежду заполучить в зятья столичную знаменитость. Тем более что как честный человек он просто обязан был сделать предложения.


С балов — прямиком в крепость


Врангелю доносили о подозрениях относительно Соковнина — уж чересчур широкую и разгульную жизнь он вёл. Барон отмахивался, но осторожности ради послал запрос в столицу. Получил решительные заверения в благонадёжности поручика. После чего, уже не сомневаясь, щедро оплачивал все его требования.


Формирование полка, между тем, двигалось к завершению. Отчего получались даже не столько военные, сколько политические выгоды — строптивые горцы объединялись с официальными властями против общего врага. О чём вице-губернатор направил ликующий рапорт на имя самого Балашова.



Александр Балашов, первый министр полиции России


И был поражён в самое сердце, получив ответ. В коем значилось, что подобных заданий никто никому не давал, что о поручике Соковнине в министерстве слыхом не слыхивали и что ротозей вице-губернатор, по всей вероятности, обманут ловким мошенником.


Барон Врангель был просто убит. Недоумевал, не мог понять, как он мог так обмишулиться. Ведь на его запросы приходили официальные подтверждения личности поручика.


Оказалось, что у Соковнина был сообщник на почте, который перехватывал письма вице-губернатора. Ответные писания сооружал сам «поручик», виртуозно подделывая почерки начальственных лиц.


Однажды почтовый служащий приболел, и победная реляция Врангеля дошла до адресата. Соковнин был арестован, отправлен в Санкт-Петербург. Следствие долго выясняло его личность, в конце концов докопалось до истины. Роман Медокс (а это был, конечно, он) попал в Петропавловскую крепость, затем в Шлиссельбургскую, проведя в заключении 14 лет под именем всё того же Соковнина.


Император оказался лохом




Надежды на освобождение вспыхнули с воцарением нового императора — Николая Первого. Медокс направил царю сооружённое «высоким штилем» прошение о помиловании. «Буквы – сухие знаки — слабо изображают: капля крови на острие убийцы пред глазами волнует душу сильнее описания бед вселенной, — высокопарно изъяснялся узник. — Кто бы не двигнулся, если бы бумага, подобно зеркалу, представила четырнадцатилетнее томление юноши внутрь мрака стен шлиссельбургских? Сей лист — в хладном, тёмном гробе с жарчайшим чувством, со слезами исчертанный — отличите, государь, меж груд тех писем, коими осыпают Вас как кумира счастия и снизойдите к слабостям человечества».



Император снизошёл. Роман Медокс был извергнут из крепостных темниц, но направлен в Вятку под строжайший надзор полиции. Быть под присмотром тот не пожелал и непостижимым образом сумел бежать в неизвестном направлении.


Николай Первый пришёл в ярость. И не удивительно: ведь он оказался, как сейчас говорят, распоследним лохом, поверив мошеннику. Вятскому губернатору была направлена нотация с указанием на то, что государь император изволит относить дерзостный побег к слабому надзору за сим преступником и повелевал «в кратчайшие сроки учинить должное взыскание с виновных».


Виновных наказали, но Медокса не могли найти несколько месяцев. Обнаружили беглеца совершенно случайно в Екатеринодаре. Под усиленным конвоем отправили в столицу, однако по дороге он снова бежал.


В точности неизвестно, какие эмоции испытал Николай и как он их выражал. Известно лишь, что в движение пришла большая часть России — бросившего вызов самому царю искали по всем уголкам необъятной державы.


И не могли найти.


Он объявился сам. Из Одессы прислал императору два письма с просьбой о помиловании, обещая сдаться. Наверное, и сдался бы. Да помешали жандармы, наконец-то схватившие резвого бегунца.

Его, лишив чинов и званий, отправили рядовым солдатом в Отдельный Сибирский корпус с пребыванием под надзором в Иркутске.


Отсюда Медокс не сбегал. Он нашёл другой путь к свободе. Неожиданный и действенный.


Сим имею честь донести


Александр Муравьёв, городничий Иркутска


Городничим Иркутска в те поры был Александр Муравьёв — бывший декабрист. Прожжённому вралю, каковым был Медокс, ничего не стоило выставить себя перед городничим как борца за высшие идеалы, претерпевшего от тирании. Муравьёв, мало того, что освободил его от солдатского жребия, но и сделал домашним учителем своих детей.


Казалось бы чего тебе, хороняка, ещё надобно? Наслаждайся жизнью, свободой — зрелая молодость улыбается тебе.


Ан нет! Очень хотелось Роману Медоксу вернуться в большой свет, в разгульную стихию.

И ведь нашёл способ. Опять-таки результативный.


Но — преподлейший до последней степени.


Настрочил, поганка, донос самому шефу жандармов Александру Бенкендорфу о том, что-де жив декабристский дух в Сибири. Образовалось-де здесь преступное сообщество под именем «Союз Великого Дела», объединились-де в нём отбывающие ссылку смутьяны и их высокие покровители в столице. А во главе стоит-де иркутский городничий Муравьёв.


Ну не каналья ли?


Доложили императору. Он, прекрасно помнивший трагические события 14 декабря 1825 года, трупы и кровь на Сенатской площади в Санкт-Петербурге, приказал провести тщательное расследование.


И грянул гром!


Медокс оказался в столице, все его прихоти исполнялись мгновенно. К тому же, прихоть у него была одна: деньги. Он логично объяснил жандармам, что поскольку потенциальные бунтовщики относятся к высшей аристократии, то и ему следует соблюдать соответствующее времяпрепровождение — в кутежах и загулах, дабы не вызвать подозрений.


Медокс зажил той жизнью, которой жаждал. Проматывал казённые деньги, не жалея. Да ещё и умудрился жениться, взяв громадное приданое.


Но — сколь верёвочка ни вейся, а совьёшься ты в петлю.


Император, спустя время, потребовал результатов. Перерыли гору накопившихся медоксовских сочинений — рапортов, записок, прочей дряни. Ничего путного, конечно, не нашли.


И грянул гром!


Вскрылись все плутни Медокса, открылись его наветы и клеветы. Жертвам доносов принесли извинения и возмещения.


Вот только сам он звериным чутьём своим угадал опасность загодя. Бежал, прихватив всё состояние жены.



Его искали три месяца. Всё-таки нашли. Игры с императором заведомо обречены на проигрыш. Роман Медокс отсидел в крепости 22 года. Вышел на свободу уже при следующем императоре — Александре Втором.


Больше не высовывался. После освобождения прожил недолго: умер в 1859 году в нищете и забвении.


Из отпущенных ему 63 лет жизни 36 он провёл в вышеупомянутых узилищах: тюрьмах, ссылках, гауптвахтах.


Сколь верёвочке ни виться…


Обсуждение:

Вас заинтересует:
В музтеатре Волгограда покажут премьеру об артистах во время Великой Отечественной
В музтеатре Волгограда покажут премьеру об артистах во время Великой Отечественной
В учреждении культуры стартовала подготовка героической оперетты.
#Культура 14.02.2025
Волгоградская консерватория приглашает гостей на китайский Новый год
Волгоградская консерватория приглашает гостей на китайский Новый год
Волгоградская консерватория приглашает на концерт, приуроченный к китайскому Новому году.
#Культура 14.02.2025
Волгоградские железнодорожники подарили библиотекам Михайловки 800 книг
Волгоградские железнодорожники подарили библиотекам Михайловки 800 книг
14 февраля отмечается Международный день книгодарения
#Культура 14.02.2025
В волгоградской «Горьковке» под звуки фортепиано почитают Шекспира
В волгоградской «Горьковке» под звуки фортепиано почитают Шекспира
Волгоградская облбиблиотека имени Горького приглашает на литературно-музыкальное действо «Читаем Шекспира».
#Культура 14.02.2025
Редкие экспонаты Эрмитажа выставят в музее Волгограда
Редкие экспонаты Эрмитажа выставят в музее Волгограда
Выставка начнёт работать с 7 марта.
#Культура 13.02.2025
Топ новостей
Опрос