Великолепно смотрелся полк на дивизионном смотре – глазу военного просто отрада. Строй поражал отточенной геометрией. Ружейные стволы застыли, как по ниточке. Офицерские сабли отсверкивали на солнце.
Даже вечно недовольный полковой командир Ярошевицкий, Гарцевавший на коне перед фронтом, сегодня не скрывал удовольствия – полк выглядел молодцом.
И вдруг…
Ещё и похохатывал каналья!
Ох уж эти мне «и вдруг»! Так хочется, чтобы смотр продолжался и далее без сучка и задоринки. Чтобы события, которые сейчас начнут происходить, не случились бы вовсе, и достойные люди продолжили служить России.
Но, увы, увы…
…И вдруг подполковник заметил поручика Рубановского. Тот стоял, отвернувшись, по стойке «вольно» и как будто рассказывал анекдот задним рядам. Ещё и похохатывал каналья!
Ярошевицкий подскакал к нахалу, ещё издали обложил его густой бранью. Поручик, однако, повёл себя самым непредсказуемым образом: стащил командира наземь, сходу заехал в физию и пошёл молотить кулаками по чему придётся.
Никто, ни один из солдат и офицеров, стоящих рядом, не шевельнулся, не кинулся на помощь. Только подбежавший командир дивизии генерал-лейтенант Корнилов остановил избиение.
Началось муторное следствие. Исход был ясен всем, потому процедура расспросов, допытываний вызывала лишь досаду. Рубановский был разжалован, отправился в ссылку. Ярошевицкий вынужденно подал в отставку.
Вот тут бы и закончить грустную историю.
Ан нет.
Заговор перерастает в интригу
Неожиданно вмешался начальник штаба 2-й Армии генерал-майор Киселёв, посчитавший истинным виновником происшествия командира бригады генерала Мордвинова – непосредственного начальника Ярошевицкого.
Оказалось, что на плацу случилась не просто драка. Она венчала заговор группы офицеров полка, недовольных своим тираном-командиром, грубым и несдержанным. Чтобы добиться его отставки, было уговорено публично оскорбить Ярошевицкого. Того, кто должен был один пострадать за всех, определил жребий, павший на Рубановского.
Об этом заговоре знал генерал Мордвинов. Знал и попустительствовал. Киселёв потребовал призвать его к ответственности. Что и было сделано – Мордвинов также был без почёта отставлен от должности.
Ну хотя бы здесь-то уж можно бы поставить точку.
И снова не получается – заговор перерастает в масштабную и гнусную интригу на гораздо более высоком уровне.
Нанести упреждающий удар
Генерал Павел Дмитриевич Киселёв был молод – всего-то 35 лет – одержим идеями реформаторства. Храбрец, участвовавший в 26 сражениях Отечественной войны, он был любимцем императора Александра Первого, который и сам не чурался либеральных взглядов.
Киселёв ставил целью обновить, омолодить армейские кадры. К числу отживших свой век военачальников он относил и Мордвинова, и командира дивизии Корнилова.
Последний решил нанести упреждающий удар. Именно Корнилов сообщил Киселёву об офицерском заговоре и о роли Мордвинова, проницательно уповая на его резкую реакцию. Одновременно предупредил самого Мордвинова, что Киселёв всеми правдами, а больше – неправдами добивается его изгнания из армии.
Расчёт был прост и, казалось, верен. Оскорблённый Мордвинов вызовет Киселёва на дуэль и, если не убьёт его, то разрушит карьеру – дуэли в России карались строжайшим образом. В любом случае Корнилов останется в выигрыше.
Что при этом будет с Мордвиновым, автора интриги не интересовало.
Оружие известно
И ведь сначала пошло, как по писаному. Киселёв получил вызов на дуэль, который заканчивался так: «Обид не прощает и требует от вас сатисфакции генерал-майор Мордвинов».
Господа генералы, ну почему бы вам сейчас не остановиться хотя бы ненадолго? Почему бы не выяснить отношения?
Словом – не пулей?
Нет!
Следует холодный выверенный ответ: «Мнения своего никогда и ни в каком случае не скрывал. По званию своему действовал как следует. Презираю укоризны и готов дать вам требуемую сатисфакцию. Прошу уведомить, где и когда. Оружие известно».
Дуэль состоялась на восьми шагах. Такая дистанция означала, что в живых останется лишь кто-то один.
Стреляли по команде секунданта. Одновременно.
Мордвинов целил в голову, пуля просвистела рядом с виском Киселёва. Тот стрелял противнику в ноги, попал в живот.
Мордвинов умирал несколько часов, всё это время был в памяти.
Киселёв сразу же сложил с себя свои обязанности. Отдал себя на волю государя. Александр Первый даровал ему полное прощение, ещё раз показав, что в России царская воля превыше всех и всяческих законов.
Генерал Киселёв из своих средств платил изрядную пенсию вдове убитого им человека до конца её дней.
